Нда. Ситуация.
Никого подходящего Влада, если честно, поблизости не видела. И уже начинала задумываться, а не скормили ли ей ложную информацию...
Да нет, не должны. Не должны. Не могут одновременно лгать несколько источников. К тому же, тщательно проверенных на отсутствие у них какой-либо связи между собой.
Хотя, посредник мог попросту не прийти... но не нужно поддаваться первой проникшей в голову идее лишь потому, что она довольно адекватно вписывается в существующие обстоятельства. Все необходимо проверять. Проверять. И желательно, не единожды.
Офицер СБЦ неторопливо поднялась, незаметно оставив бокал с недопитым виски на столе. Подарок. Тому, кто первый на него наткнется. В том, что наткнется, она не сомневалась. Публика в "Сверхновой" не самая притязательная, а уж тем более когда ты уже "тепленький" и только и хочешь, что продолжать веселье...
А она, пожалуй, немного пройдется. Посмотрит, что творится вокруг. В конце концов, те полчаса, что Влада здесь провела, капитан следила лишь за частью клуба. Подтяни она к этому делу, конечно, кого-то еще... было бы гораздо проще, да. Но увы, как уже было сказано выше.
Ленивые, неторопливые шаги. Шаги человека, который раздумывает, куда бы ему приткнуться и чем себя занять. Дающие время и возможность осмотреться, в отличие от более быстрой и целеустремленной походки.
Надо сказать, капитан уже жалеет, что оставила бокал. Выглядела бы естественнее. Парень, увидевший знакомых и решивший подтянуться к ним вместе со свой выпивкой. А так...
Ну вот так. Вполне ожидаемо, увы...
Чьи-то прохладные пальцы неожиданно касаются ее плеча, когда капитан пробирается, лавируя, между членами какой-то шумной компании, перегородившими доступ к барной стойке. Влада останавливается, чуть приподнимая брови.
Азари. Молодая. Подвыпившая. Не то чтобы слишком, но на ногах стоит уже не так уверенно, как тот, кто не принимал на грудь ни грамма.
Ошиблась?
Увы, надежда на это разбивается со звоном.
- Ты уже долго сидишь в одиночестве, - улыбка. - Мое имя Фалере.
Черт, ну что за день сегодня? Почему к ней все клеятся? Причем девки... к которым азари, хоть и с натяжкой, но отнести можно. Неужто роль парня ей так хорошо идет?
- Влад, - нехотя отзывается она. Холодная, банальная вежливость. Имя на имя. Хотя, вполне могла бы ответить что-то типа "хочу, и сижу". Но нельзя, чертовы толерантность и недопущение межрасовых конфликтов, даа...
Стоять. Успокойся, вдохни-выдохни. Ты ведь не думаешь так в самом деле. Это всего лишь злость. Злость от того, что тебе мешают делать работу, к которой ты уже приложила столько усилий.
А то и до принятия идеологии "Цербера" так недалеко.
Морщится, отдергивая голову от чужих пальцев, вознамерившихся пройтись по ее щеке. Да, соседка по Галактике явно выпила больше, чем кажется на первый взгляд.
- Не хочешь присоединиться? У нас весело...
Ага, спешит и падает...
Капитан чуть поворачивает голову, косясь на рослого турианца, с явным напряжением наблюдающего за их разговором. Дружок Фалере? И что стоит, тут его пассия уже вовсю пытается кого-то кадрить, а он кариатиду изображает.
- Боюсь, ваш друг будет против, - легкая улыбка, кивок на турианца. - И, ответ на ваш вопрос. Нет, не хочу. Приятного вечера, Фалере.
И, не дожидаясь ответа, сваливает.
Усаживается на стул возле барной стойки, скучающе барабанит короткими ногтями по ее поверхности. Небрежно оглядывает зал - с несколько иного ракурса, чем она могла видеть его до этого.
Переводит взгляд на бармена.
"Викинг", - почему-то мелькает в голове. Забавно, да... но парень и впрямь куда уместнее смотрелся бы со штурмовой винтовкой в руках на поле боя. Чем здесь... со стаканами. Да и лицо у него... в общем, сразу видно, что человек знаком с оружием и войной не понаслышке.
Впрочем, каждому свое.
- Мне... водки, - хрипло фыркает, вспомнив, что за несколько минут до этого практически зарекалась пить. Ай, пес с ним. От одной рюмки ее не унесет - голова у Влады была крепкая, а вот злость немного приглушит. Отечественный бренд в помощь.
Возможно...
- Спасибо, - кивает, принимая рюмку. Несколько секунд мрачно косится в ее глубину, затем опрокидывает залпом. Хрипло выдыхает, утыкаясь носом в запястье.
Хорошая... впрочем, еще бы на галактический рынок сивуху поставляли.
- Человек.
Мысленно выматерившись, Влада повернула голову. Хмуро вздернула подбородок, уставившись в глаза тому самому массивному турианцу, что так ревностно следил за поведением приставучей азари.
- Турианец, - ровно щурится она. Нет, эту расу офицер уважала. В первую очередь как бойцов. Но вот таких вот отдельных... кхм, особей...
- Пойдем поговорим.
- Не имею привычки шляться по темным углам с незнакомыми мальчиками, - неожиданно для самой себя огрызается Влада. Достали. Вокруг столько интересных мест, где можно просадить деньги и потратить время - так валите туда. Что к ней прицепились-то? - Чего нужно? Здесь говори.
Ответ, видимо, показался турианцу обидным настолько, что увернуться от полетевшего ей в нос кулака Влада сумела лишь благодаря своей хорошей реакции и стандартной физической подготовке офицера СБЦ. И вместо ее лица задира с душевным звоном проехался по стоящим (а теперь лежащим в осколках) на барной стойке бутылкам с алгкоголем...

- Ох... совсем... - кажется, вместе с легкими матерно выплевывает Влада, зашедшись в сиплом кашле - ничуть не лучшем, чем тот, какой сейчас дерет глотку столь неожиданно (и столь неприятно) ожившего Викинга. Морщится, трет горло, пытаясь избавить его, а заодно и разум от ощущения бульдожье-капканной хватки чужих пальцев, чуть было не заставивших жалобно хрустнуть хрящи гортани, а следом за ними и позвонки шеи... а ее саму прежде отмеренного природой срока отправиться на суд Всевышнего.
Силища как у быка. И мозгов примерно столько же. Готов кидаться на всякого, в ком видит угрозу - не разбираясь, а мало ли, вдруг она существует лишь в его собственной голове?
- Дебил, - чуть отдышавшись, сипит она на родном русском. Скорее для себя, чем для него. - Мать твою, оригинальный способ отблагодарить, нет слов...
Черт, да она сама почти не разбирает, что говорит. Проклятый церберовец. Надо было оставить его там, раз такой бешеный. Нет, захотела ж, блин, поиграть в героя-следователя из книжек-фильмов далекого детства...
Так на, разгребай теперь... судя по взгляду, которым на нее сейчас таращатся, особой благодарности парень не питает. Да чего уж там, капитан не удивилась бы, узнав, что Викинг, напротив, прикидывает, как бы половчее свернуть ей шею и смыться.
Сама загнала себя в тупик. Хотя... безвыходных положений не бывает. Бывают положения, выход из которых тебе не очень нравится...
Мрачно уставляется в карие глаза Викинга. Чуть щурится, показывая, что не боится. И, мало того, достаточно раздражена. Если не сказать большего. В конце концов, у нее тоже есть оружие. И она его не для красоты таскает. Не "македонец", конечно... с двух рук в цель не попадет... но с одной - девять из десяти худший результат. И на довольно приличной скорости.
Ладно, сама себя успокоила... думай теперь же, что с этим типажом делать дальше.
Парень заводит руку куда-то за спину, думая, что делает это оч-чень незаметно. Ну-ну. Наверняка наличие пушки проверяет. Все-таки хорошо она сделала, оставив ее на месте.
Значит, продолжаем и дальше корчить обычного лопуха. До поры до времени. А там она уже точно придумает, как изо всей этой ситуации выкрутиться. Благо в голове не опилки, а мозги.
- Всё, спасибо, конечно, дальше я сам.
Ха... хотелось бы еще знать, какой смысл он вкладывает в это понятие. "Ты налево, я направо?" Или "ну, я пошел, а ты полежи, пока твою хладную тушку СБЦ обнаружит..."
По существу, ни один из этих вариантов Владе не нравился. Несмотря ни на что, упускать Викинга она не хотела. Глупо, но... не хотела. Самолюбие брыкалось, визжало и царапалось при одной только этой мысли.
Хотя, конечно, по сравнению со вторым вариантом, первый смотрится значительно лучше.
- Спасибо, что не придушил, - все-таки не удерживается она от того, чтобы подпустить в голос язвительности. Помимо оной язвительности в нем все еще слышна неприятная хрипотца... но со временем это пройдет. Главное не напрягать голосовые связки без лишней необходимости. В идеале вообще бы - тепло, покой, теплое молоко.
Только вот кто ей сейчас все это предоставит?
Ха, в Викинге она заботливую сиделку точно не найдет.
Влада мрачно, все так же чуть щурясь, следит за тем, как он пытается подняться, цепляясь за стенку. Сама она следовать его примеру не спешит. Хоть инстинкты и вопят, что в случае чего... стоя на своих двоих, она будет иметь гораздо большую свободу маневра. Только вот разум, напротив, настойчиво рекомендует не дергаться. Спокойно, без суеты, никуда не торопясь...
Пусть видит, что она делает. А то, мало ли...
Прождав пару минут, поднимается сама. Морщась, разгибает спину, с трудом сдерживая желание с надавливанием провести по лопаткам, хребту... жаль, что нельзя. Есть тут один малахольный, подумает еще, что она там оружие прячет.
Сгибается-разгибается пару раз, сцепив зубы. С десяток круговых движений плечами, чтоб хоть немного скинуть закостенелое напряжение...
Помогает мало. Если не сказать не помогает совсем. Вздохнув, капитан медленно потягивается, принимая деревянную позу оловянного солдата - с неестественно выпрямленной, напряженной спиной. Боль вроде бы немного отступает, притупляется, забираясь куда-то вглубь мышц...
- Ты слишком тяжелый, - фыркает она в ответ на его пристальный, как у голодного пса, перед которым маячит кость, взгляд. Хочет добавить еще что-нибудь ехидное про то, что позвонки на место будет ставить он, но предупредительно царапнувшая горло боль заставляет заткнуться окончательно. И правильно, честно говоря... лучше не перебарщивать. Как там говорили древние? "Не кури на бензозаправочной станции?"
- Хэй, парень, а у тебя квартира свободна?
Чего-о?
Надо сказать, на этой фразе Влада откровенно поперхнулась. Чего уж говорить, ее впервые кадрили столь нагло. Причем даже не зная ее имени.
Первая секунда... затем нервный сиплый смешок. Нда. Типично женское. Слушай хотя бы, что тебе говорят, а потом уже делай выводы.
"Парень". Что же, успокаивает. Хотя... чем? Да ничем, откровенно говоря. Это в "Сверхновой" для нее еще была какая-то разница, кого изображать. А теперь...
Так, ау, вернись-ка к вопросу. Что делать собираешься?
- Если не считать моей тушки - свободна, - сипит она. Недовольно потирает горло. Говорить... не затягивать молчание. И пытаться что-то да сообразить в этот момент. - Что, в своей ремонт?
Притащить церберовца домой... черт, это надо быть окончательно свихнутой. Хотя... что-то подсказывало Владе, что это неплохой шанс. Для начала - избежать пули в голову. А то вон как карие глазки недобро-то, напряженно блестят. И упустить она его не упустит...
А что потом с ним делать, подумала? Коврик у двери и мисочку с кормом выделить?
Ха, очень смешно...
Людей в свое личное квартирное пространство Влада обычно не пускала. Хоть и сама бывала в этом пространстве чисто для "переночевать". А тут... и не родного ведь человека на пару дней погостить пускаешь, а хрен знает кого, агрессивно и недоверчиво настроенного, и на неопределенное время.
Хотя, в принципе... грамот "отличник службы СБЦ" у нее по стенам не навешано, да и вообще в квартире мало вещей, характеризующих ее владельца. С какой бы то ни было стороны.
Да и пистолет она от себя далеко отпускать не собиралась.
- Ну пошли, - решительно жжет мосты Влада. - Если пообещаешь больше не пытаться придушить. Тебе и впрямь... голову бы залатать.
В каком смысле, пусть думает сам.
А так... глядишь, у нее получится просто запереть этого товарища в квартире... и сдать родному СБЦ.
Если, конечно, он не пристрелит ее раньше.

Она даже не сразу ощутила чужое прикосновение. И инстинктивно дернулась, ожидая в следующую секунду почувствовать пистолетное дуло, упирающееся под ребра. Впрочем, даже если бы и почувствовала... плевать. Зачем жить дальше? Новое звание? Повышение оклада? Слава наикрутейшего следака в этой гребаной Цитадели?
Информация церберовца, который сейчас сидит рядышком?
Конечно, судьбы галактики и бла-бла. Миллиарды жизней, которые с этими Жнецами, вполне может быть, висят сейчас на волоске. Но какое, черт, значение это имеет по сравнению с одной-единственной человеческой жизнью?
Глупо, но капитан сейчас испытывала к врагу нечто вроде благодарности. Хотя бы за то, что не нудит над ухом что-то типа "мы все смертны и бла-бла" и "будь сильной". Что уже хорошо. Влада бы не поручилась за свою адекватность, услышав сейчас подобное. И не устроила бы истерику по классическому феминному психотипу, а взялась за пистолет.
Перед носом что-то замаячило. А... черт.
Взяла предложенную сигарету, но не закуривая, а просто поднося к носу и втягивая любимый запах. На самом деле, забитый нос сейчас ничего не чувствовал... но Влада знала, что этот запах был, и этого достаточно.
Курить она не курила с седьмого класса. Однажды отец увидел у нее сигареты и всыпал по первое число, в первый и последний раз применив офицерский ремень. Впрочем, больно тогда не было, скорее обидно. Как же так, сам-то курит, а ей не дает...
Плечи снова дергаются в судороге, но на этот раз ей удается ее погасить. Хватит. Не дождется. Кто угодно, но только не он.
- Твои слёзы ничего не изменят.
Влада неприязненно мотнула головой и едва не оскалилась. Да будто бы она и сама этого не знает. Плюс со слухом у нее все в порядке, нет нужды вещать прямо в ухо.
Дорожки слез еще стягивали щеки, но новых уже не было. Словно исчерпался внутренний запас. И без того, наверное, не слишком большой.
Влада прошлась ладонью по щекам, избегая касаться глаз. Натрет еще сейчас до упыриной красноты. Лучше потом нормально умоется...
Предварительно приковав Эйнара наручниками к батарее. Впрочем, это давно устаревший метод, так что - примотать современной пластиковой стяжкой к современному поручню современной лоджии. А лучше двумя. Для надежности.
А там уже можно решать что-то дальше с собственной жизнью. Вернуться ли на Землю... или продолжать существовать здесь. Главное сохранить эту жизнь для начала.
Да... это сейчас главное. Эмоций больше нет, выгорели. Только мрачная сосредоточенность. И пустота.
- А теперь возьми себя в руки. Вставай.
Стряхнуть с плеча чужую руку, предварительно все же зашипев от легкой боли и неожиданности. Медведь. Форменный медведь. Почему ему вечно надо ее за что-нибудь сжать? То за горло, то за руку... спасибо, давно мечтала о модных пятипалых синяках.
Влада отметила, что мысль прозвучала довольно пошло, и вяло усмехнулась одними губами. Похоже, все-таки начинает включаться режим девчонки. Плохо.
"Офицер СБЦ" - "turn on". Сбой устранен, переключение в штатный режим работы...
- Не дура, - играть роль больше не имеет смысла, парень не дебил. - Можешь не разговаривать, как с ребенком.
Ой ли, хмыкнул внутренний голос. А как с тобой еще беседовать? Кулаками?
Да хоть б и так.
- Нам надо убираться отсюда. Поедем к тебе, ты умоешься, приведёшь себя в порядок и потом мы честно поговорим. Лишь бы это закончилось...
Кривая ухмылка со стороны Влады. За речью он, похоже, не слишком сейчас следил. Конечно, на кой притворяться перед ревущей девчонкой.
Которой был уже тридцать один год, к слову.
И самое первое и далеко не последнее, на что она обратила внимание - честно ли?
- Я бы сейчас с большим удовольствием напилась, если честно.
Интересно, мелькнуло в голове, а как у церберовских имплантатов обстоят дела с алкоголем? С газами справляются прекрасно - надышался адской смесью, а жив и бодр. Чего нельзя сказать о ней самой. Похоже, придется потом еще и больничный брать на восстановление после веселого отпуска.
Если она, конечно, еще его переживет.
Напоить, разговорить... бред. Со-ба-чий. Хотя, от собутыльника она в любом случае б не отказалась. Все не одной пить, как алкашка.
Да и чего греха таить, Владе сейчас на подсознательном уровне хотелось выговориться. Просто и банально. Чего делать было нельзя. Не тот человек, которому можно доверить хотя бы часть себя. А, значит...
Она с усилием вынудила себя встать. Закашлялась.
Мелькнула было мысль изобразить тряпку и заставить церберовца тащить ее на себе, в качестве компенсации, но обойдется. У нее есть свои ноги, и пока что она способна на них стоять.
Мрачно проследила, как Викинг вызывает такси. Позволять делать что-то за себя было неуютно, но куда здесь денешься.
Машина пришла, как всегда, быстро. Влада вслух назвала адрес и откинулась на сиденье, прикрыв глаза.
- Надеюсь, хоть такси не заминировано, - ровно, безжизненно, сказала она. - Второй раз тащить тебя на загривке у меня желания нет.
Спина, отдавленная килограммами Эйнара, до сих пор продолжала возмущаться, предлагая провести восстановительные мероприятия. Разминку как минимум. В идеале - как следует "продавить" все больные места, пока из мышц не уйдет напряжение. Только вот у Влады на это не было ни сил, ни настроения, ни... так что придется терпеть боль.
Благо делать она это умеет.

Зачем она ему сдалась?
Пожалуй, эта мысль первой пришла Владе в голову, когда ей и не ответили, и стрелять не стали. Была б не нужна — завалил бы за милую душу, не поморщившись.
И самое противное — у нее не было даже предположений на этот счет. Информация? Да у него своей выше крыши. Прикрытие от СБЦ? Бред еще больший, она обычный сотрудник. Ни высоких доступов секретности, ни больших властных полномочий.
Но тогда нагхыра?
Оружие лениво ложится на коленки "церберовца", дулом продолжая смотреть в ее сторону. Ну, иного Влада не ожидала. Еще б ее не стали держать на мушке. Не идиот.
Само собой, это немного нервировало... но если не дергаться, то пушку вполне можно принять за неотъемлемый и безобидный предмет интерьера.
- Вы говорили что-то про "нажраться". Если вам есть, что предложить, то сейчас самое время разлить это по стаканам.
Улыбочка у него, конечно, была та еще. Влада сначала решила, что у нее галлюцинации. Звери не могут улыбаться по-человечески.
- Уже на "вы"? — она усмехнулась. — Поздновато проснулась вежливость. Впрочем, это предложение самое адекватное из того, что приключилось за этот вечер. Предложить что есть, но разливать будешь ты. На правах бармена, так сказать.
Предложить, по правде сказать, было немного. Некий НЗ на случай, если станет совсем хреново — то бишь, одна-единственная бутылка.
Но зато какая.
Напоить бы его растиркой на спирту, какими ее в детстве когда-то лечила бабушка, несмотря на заверения всех вокруг, что это позапозапрошлый век... но придется доставать водку. Сорокаградусную на кедровых орешках. И пить без закуси... хотя, если по-быстрому что-нибудь заказать...
Влада молча повернулась к нему спиной, отходя к стене. Отодвинула панель и вытащила бутылку. Целенькая, с акцизными марками. Помнится, ей пришлось попотеть, чтоб получить эту посылку от брата — таможня никак не хотела пропускать...
Хватит. Не нужно сейчас об этом вспоминать.
- Ах да... Капитан, если у вас есть оружие то, пожалуйста, передайте его мне, чтобы вас не посещали всякие опасные для вас же самой мысли.
А чего не раньше это требование предъявил? Прокол, господин Эйнар. Или ты настолько самоуверен?
- Да на здоровье, не жалко.
Еще у нее, конечно, нет — она не наемник, чтобы квартира была нашпигована оружием. Но есть другие варианты?
Влада не глядя вытащила пистолет, задержала на отставленной руке и резко швырнула назад. Прекрасно зная, что тот поймает, но все равно... даже подумать о том, чтобы заехать ему в нос, было неплохо.
Хотя... будто б с этого был бы толк.
Бутылка со стуком впечатывается в журнальный столик, а сама Влада уходит на поиск рюмок. Вроде бы были... или нет? Сама уже не помнит...
Угу, нет. Только стаканы. Впрочем, до краев наливать никто не заставляет.
Господи, а ведь если взглянуть на ситуацию в целом... она целиком и полностью абсурдна. Если не сказать хуже. Бешеная цепь событий, каждое из которых хуже предыдущего. Капитан бы изрядно покривила душой, сказав, что не хочет сейчас просто лечь и уснуть, а наутро обнаружить, что прошедший вечер — не более, чем сон.
- И ещё одно..
Только одно? Да неужели. Влада обернулась, уставившись на него. И не чувствуя ничего хорошего. Благодушный хищник решил наконец показать истинное лицо.
- Если вам сейчас не дорога своя жизнь, то подумайте хотя бы о дальнейшей жизни вашего брата.
Ладонь Влады с силой сжимается, и один из двух стаканов, как раз стеклянный, жалобно хрустит и со звоном оседает на пол. Осколки режут руку, но на это плевать. Мелочь по сравнению со всем тем, что она уже имеет сейчас.
Отряхнула мелкое крошево, не замечая, что ладонь становится влажной. И даже не подумав, что хорошо, если стеклянные льдинки не придется вытаскивать пинцетом.
— Тебе придется пить с горла. Или, если есть желание, иди за кружкой, видел, где брала.
Сказать ей, конечно, хочется совсем другое. Но выпустить это наружу — значит, показать слабость. И тогда ее сожрут окончательно и даже не пережевывая.
Вытащить ящик из-под журнального столика, перерыть содержимое. Подвинувшись так, чтоб "гость" видел, что там нет оружия. Извлечь нужную упаковку, отсчитать две таблетки и проглотить. Оставшееся бросить перед Эйнаром.
- Не стимуляторы. Не успокоительное. Обезболивающее. Проверь на всякий случай.
Боль в мышцах и не думает угомоняться. Ничего, эффект этот препарат дает не сразу. Конечно, потом ей будет еще хреновее — ликвидирован симптом, а не причина... но лучше потом, чем сейчас.
— А я в ванную. С собой не возьму, прости, можешь подежурить за дверью, — Влада уже ненавидит этот запах гари, который мерещится ей везде. Оставлять Эйнара одного ей неохота, но к черту. Да и долго задерживаться она не собирается. Чисто сунуть голову под кран и пару минут подумать в одиночестве. — У тебя есть время сформулировать, чего ты от меня хочешь. Я понимаю, что в правилах "Цербера" сначала угрожать, а потом предъявлять требования, но попробуй. Загнуть там про будущее человечества и бла-бла. С удовольствием послушаю.
Наглость на наглость, не правда ли?
Она не добьется, что с ней станут играть один на один, не трогая родных. Это парень не командор Шепард.
Но как вести себя иначе?
Орать, угрожать, биться в истерике, рыдать и падать на коленки? Без толку же. Без тол-ку. А значит...
Все равно скормить его варренам нет возможности.

Он отреагировал быстро. Слишком быстро.
Первое, что вырвалось у Влады — мат. Отборнейший и на чистом русском. Не оставляющий сомнений в смысле слов даже при полном незнании языка.
Снова все по второму кругу. Те же лица, роли, пусть и со сменой декораций. Ствол, палец на спусковом крючке... стрелять не торопится.
Вдох-выдох, пытаемся сохранить спокойствие.
— У тебя шикарная реакция, — комплимент неохотный, но от этого он не перестает быть таковым. Парня действительно натаскали хорошо... слишком хорошо.
Но какого черта он не жмет на спуск?
— Хэй, это был подлый трюк!
— Равно как и твое поведение этим вечером, — осклабилась Влада. — Полагаю, мы в расчете?
Наверное, такой тон разговора — единственное, что ей остается. Надо было тогда бросить его в "Сверхновой"... только вот кто бы знал.
Вечер перестал быть томным окончательно. Теперь воняет не только гарью... и с этим биотическим щитом ее футболка испорчена окончательно. Даже пол мыть ею зазорно.
Помедлив, Влада решительно ее стягивает, игнорируя "церберовца". В спортивной широкой майке нет ничего зазорного, да и смотреть у нее не на что. Одни жилы и кости.
Хотя, если б это позволило сбить его с толку...
Второй раз она не ошибется.
— А я думал, мы друзья, капитан.
И почему такие типажи всегда считают нужным сказать нечто в этом роде?
Банальность, черт бы ее побрал. И еще лыбится, словно миллион кредитов в лотерею выиграл.
Капитану очень хочется натянуть свою прокопченную футболку ему на голову (и пистолет заодно) и жестко впечатать коленом в пах, но пока она просто обмахивает ею брюки, которым досталась своя порция рыбы... но их она точно не снимет. А спокойно переодеться в одиночестве — черта с два ей дадут.
Закончив, свернула одежду жгутом в руках, уставившись на Викинга.
Придушить его, может, а? Если подпустит достаточно близко для этого...
Соблазн велик, но новоиспеченная тряпка повисает на спинке стула.
— Я хотела сказать то же самое, когда ты начал корчить крутого оперативника, Эйнар... если это твое настоящее имя.
Игорь там наверняка уже что-то да сбросил... чего бы сейчас Влада не отдала за то, чтобы заглянуть в инструметрон. Но для этого надо сначала избавиться от опеки "церберовца". Или хотя бы его отвлечь, что представляется весьма-а затруднительным.
Да его сейчас по-любому надо забалтывать. Пока не подянется Дерри.
Если подтянется вообще.
А пока...
Если бы он хотел — пристрелил бы ее сразу. Но предпочитает измываться. Значит, нужна... пес знает, для чего, но нужна. Может, стоит попробовать на этом сыграть?
Влада прошла мимо него, аккуратно переступая через рыбные брызги. Жалко килечку...но не судьба, видимо.
В другое время ее волновало бы, как она будет все это оттирать... но не сегодня. Надо сначала разобраться с этим...кхм, субъектом. И перепадами его настроения.
И как программа-максимум — выбраться из передряги живой. Лучше всего без потерь, но это уже как пойдет.
Уселась на диван и потянулась к бутылке. Открытая, быстро это он. Жаль только, что пустая не наполовину.
— Пил без меня. Ай-яй. Чего ж так, если думал, что друзья? Или в Норвегии принято пить в одиночестве?
Страну она назвала наобум, если честно. Все равно рядом. Швеция, Дания и иже с ними. Да и то просто потому, что так, к слову пришлось.
Протирать стакан не стала — спирт уничтожает любую заразу. Кроме, увы, той, с которой она сейчас общается. Плеснула на дно — рассчитывать она не умела, но думала, что там грамм шестьдесят — и залпом опрокинула.
Выдь, нечистая сила, останься, чистый спирт!
Алкоголь пробежался по пищеводу, опалив все огоньком, и оставил ощущение приятного тепла. Влада слегка сощурилась, передернув плечами. Хоть что-то не вызывающее неприятных эмоций за этот вечер.
— Турианцы знали, что задерживать на таможне, — сипло выдохнула она. Сейчас бы огурчика... только вот где его на Цитадели взять... — Ты там, кстати, начинал говорить про что-то "интере...
Мелодично загудел дверной звонок.
Влада оборвалась на полуслове, чертыхнувшись вслух.
Кого там принесли черти?
Дерри не дура, она не стала бы так явно лезть сюда. Да и в ее стиле было скорее протаранить окно служебным автомобилем.
Но тогда кто?
— Надеюсь, это не еще один "церберовец", — сама себе сказала она, покосившись на Эйнара. — Мне и одного за глаза...
Звонок продолжал трезвонить — очередной гость был настойчивым...

Вышел. Умничка, продолжаем комедию. Капитан всерьез была намерена немного поразвлечься.
Судя по отсутствию пушки в руках, игру он принял. Правда, потом парень будет зол, как черт... но это того стоит.
- Ты звала, милая? О, здравствуйте, Найрин! Влада мне о вас немного рассказывала, рад познакомиться лично.
Влада мило улыбнулась, когда ее чмокнули в щеку. Хотя, конечно, и вздрогнула по первости неприязненно от чужого прикосновения. По многим причинам: такого она вообще никому не позволяла, да и тот факт, что именно этот человек... но ради дела можно и потерпеть.
Ну, или вообразить, что ее сейчас обнимает братишка... если игнорировать насмешливые поглаживания.
Так, куда ты сунул пушку, дорогой?
Судя по глазам турианки, та была в полном восторге от того, что Влада отхватила такое "чудо", нахально положившее сейчас ей голову на плечо. Гад. Если он еще и его ей отдавит, капитан пошлет все к черту и вышвырнет Эйнара через оконное стекло.
В конце концов, Владислав Соколовых в звании капитана на свете дохрена, а к какой именно наведаются его дружки, Эйнар не уточнял.
- Надеюсь, Влада не загружала вас разговорами о своей работе? А то она любит это делать.
— Ой, что вы, — отмахнулась Найрин. Влада усмехнулась и в ответ пристроила ладонь на ребрах "церберовца", несильно вонзив ногти в кожу. Лениво, с нажимом, провела, доходя почти до поясницы... и, едва почуяв холодный металл, отодвинула пальцы.
А вот и пистолетик.
Выдернуть сразу или погодить?
Найрин, конечно, имела не последний ранг в Иерархии... но она далеко не молода, так что союзник из нее... нда. Да и в ситуацию так быстро, как нужно, она не въедет.
Погодить, увы.
— Да ладно тебе, Эйнар, — промурлыкала Влада, потискав его за щеку. Жест, конечно, рискованный, но отказать себе в этом удовольствии она не смогла. — Ты же знаешь, что я не зануда.
Интересно, как это выглядит со стороны. Наверное, так, что их только что выдернули из постели и теперь они явно не прочь туда вернуться. Учитывая-то внешний вид. Тьфу.
Похоже, именно так, это и выглядело, поскольку Найрин вдруг резко засобиралась.
— Ладно, молодежь, оставайтесь. У вас, вижу, все нормально.  Ни к чему вам здесь старуха...
Жаль, Влада надеялась, что та задержится подольше. И повыносит Эйнару мозг... как когда-то ей при при сдаче квартиры. Едва ли не анкету заполнить заставила, с подробностями вплоть до предпочтений в еде.
Таланту этого гаденыша нравиться людям (и нелюдям... когда он, конечно, не махал пушкой) можно было позавидовать.
- Найрин, вы не останетесь посидеть, поболтать? А то у нас как раз есть свободное время перед походом в ресторан, месяц вместе, как-никак.
Ах, так?
Влада мягко погладила его пальцы, давая понять, что раскусила, и по-кошачьи потерлась своей щекой о чужую.
Ну, если развлекаться, то по полной.
— А почему я все это время вас не видела, Эйнар?
— Мы совсем недавно начали встречаться... не на нейтральной территории, — черт, ее интонации становятся все более... даже слово не подобрать. Переигрывает, надо остаться оставаться в рамках. — Можно сказать... сегодня. Эйнар, а почему бы не пригласить Найрин с нами? Я уже столько живу у нее на квартире, что она мне как мама. Ты ведь давно хотел познакомиться с моими родными... и там мы не будем ограничены во времени...
— Ой, Влада, — засмущалась турианка, — не преувеличивай.
— Я нисколько не преувеличиваю, Найрин.
Ресторан был бы неплохой компенсацией за этот вечер. А уж с галантным Викингом в качестве приятного приложения...
Мм, мне два заверните, если можно.
Если, конечно, платить будет он.
И не пристрелит ее, когда придется уйти переодеться... потому что идти куда-то, кроме свалки, в таком виде было нереально. Хотя, Эйнару в любом случае придется топать прямо так. Владины вещи на него не налезут при всем желании, а заказывать доставку одежки на дом... капитан не станет. И без того денег у нее впритык до зарплаты. Разве что сам Викинг подсуетится.
Хм, что-то быстро она стала наглой, не правда ли?
Хотелось еще как-то его подбесить, но на ум приходило лишь то, на что Влада в жизни б не пошла. В виде того же поцелуя в губы.
Хотя интересно, как бы он отреагировал. Принял как должное или опешил? Во втором случае такой шикарный момент для того, чтобы завладеть пистолетом...
Нда. Разборчивость в средствах достижения цели она тоже, судя по всему, утратила.
— Нет-нет, Влада, не уговаривай. Меня еще подруга ждет...
Еще бы, ха. Надо же теперь с кем-то посплетничать. Раз уж такой повод представился.
Ресторана ей, конечно, не видать... увы. Найрин была не из тех, кто заставлял себя уговаривать — как сказала, так и будет.
Но часть напряга, полученного за сегодня, капитан все же скинула.
— Тогда хорошего вечера вам, Найрин.
— И тебе, Влада...приятного.
Вот же язва, а. Даже не постаралась прикрыть намек.
Впрочем, обиды это почему-то не вызвало. Эмоции были совсем другими.
Влада закрыла за ней дверь и наконец неприкрыто расхохоталась, взглянув "церберовцу" в глаза.
Сдерживаться она даже не пыталась. Да и какой там сдерживаться, когда тебя буквально душит ехидный и очень искренний смех.
Пусть и, возможно, не вполне здоровый и нормальный в такой ситуации.
Едва проржалась и уже более-менее внятно выдала:
— Знаешь, Эйнар, когда ты изображаешь такую милашку, с тобой уже хочется сотрудничать. Может, возьмешь метод на вооружение?

Выражением лица Эйнара Влада могла любоваться вечно.
Какая гамма... мм. Достойная награда за все ее мучения. А все из-за чего? Из-за идиотской футболки с идиотским зайцем, задевшей не менее идиотскую гордость сего индивидуума. Какая проблема, господи.
Капитану было так хорошо, что казалось: лучше быть и не может. Истинное блаженство, которое ничто не превзойдет.
Но тут он это надел.
Сдержаться Влада попросту не смогла.
Ржала она минуты две точно, не останавливаясь. Попросту не было сил сдерживаться... да и желания тоже. Только начнешь восстанавливать дыхание, успокаиваться, как один взгляд на зайца, растянувшегося по широкой груди Викинга - и ржач накатывает с новой силой. Душа получше граблей того же Викинга, которыми он едва не сломал Владе шею, в благодарность-то за спасение.
— Ну как, я похож на Пинки Пай?
Капитан лишь отмахнулась, все еще продолжая сипло хихикать. Господи, какой же дурой она наверняка выглядит со стороны... впрочем, не большей, чем Эйнар, ха, ха...
Пинки Пай... кто это? Или что? Влада склонялась к последнему варианту: насколько она помнила, с английского это переводилось как "розовый пирог". Похож, в принципе, похож... эдакий деньрожденный вариант для девочки пяти лет.
Или и вовсе трех.
Отчаянно хотелось это запечатлеть. На память. Желательно вечную, то бишь - на памятник. Ну или хотя бы на куклу вуду.
Кстати, сейчас, учитывая реакцию Эйнара, во Владину голову пришла одна очень нехорошая идея...
Но для этого нужно было покопаться в инструметроне. Хотя бы секунду-две, большего не нужно.
Черт, как бы это провернуть-то...
Помедлив, Влада все-таки подхватила свою куртку. Небрежно перебросила через руку - так, чтобы она прикрывала вторую конечность. И быстро активировала инструметрон, отдав устройству команду, благодаря настройкам заложенную в быстрый доступ.
Фотография вышла в довольно неплохом качестве, как она могла успеть оценить за пару секунд. Шикарно.
Нет - шикарнейше. Лицо видно четко, не говоря уже о зайце. Пусть и вполоборота.
- Тебе идет, - абсолютно искренне улыбнулась она.
Капитан поправила куртку, так, чтобы она висела не на всем предплечье, а лишь на сгибе локтя. Таскать с собой она это не будет, если что, "забыть" в такси недолго. Свою миссию вещичка исполнила, но расставаться с ней пока что рано.
— Один ноль в твою пользу.  А теперь пошли.
Два-ноль, дорогой Эйнар.
На лице Влады мелькнула нехорошая улыбка, которую легко было списать на мысли о том, как Эйнар теперь будет вести разговоры с... в общем, с тем, с кем он там собирался разговаривать.
Два-ноль.
Он еще не знает, во что вляпался.
Потому что условия теперь будет ставить она.
- Поскакали, мой зайчик, - Влада не удержалась от подколки. Опасной, но тем не менее. Пятки жгло желание предложить ему морковки, но что-то подсказывало: палку лучше не перегибать.
Квартиру она все-таки заботливо закрыла. Нехрен.
А вот в такси ее ждал сюрприз. В лице водителя.
Дерри.
Виду, что ее знает, это светловолосое подтянутое создание лет двадцати пяти не показало, и Влада несколько расслабилась. На то, что все под контролем, рассчитывать глупо... но все равно, стало как-то спокойнее. Может, еще и не придется переходить к операции "2.0".
Хотя подозрительное существо внутри все равно говорило: ой вряд ли. Еще одно, мстительное, заявило, что к этой операции перейти можно и даже нужно. Ибо довольно Викинг над ней поиздевался, теперь ее очередь.
Но все равно... лучше будет погодить. И посмотреть на действия девчонки. Не забывая, само собой, об осторожности и здравом смысле. Наличия оружия у Эйнара никто не отменял...
Влада вольготно развалилась на сиденье. Стараясь не смотреть в сторону Викинга - знала, что сто против одного не сдержит смеха.
- Куда мы едем?
Все-таки ей хотелось бы это слышать. Хоть какая-то возможность просчитать дальнейшие действия. Просчитать которые надо бы... импровизация Владу уже начала доставать, слишком непредсказуемое и опасное дело.
С которым хотелось побыстрее покончить. И свалить на Землю, продлив отпуск, пусть и за свой счет...

Сказать хотелось многое, но Влада молчала. Надо ж дать собеседнику высказаться - интересно, что скажет. Что-то новенькое, или опять пойдут навязшие в зубах однообразные угрозы?
- Капитан, я не хочу на тебя снова давить...
Ха-ха-ха. А то он сейчас что-то другое делает. Если давление не открытое, с размахиванием пистолетом - не значит, что это не давление.
- Понимаю, звучит глупо, но давай хотя бы на время забудем наши прежние разногласия и немножко повеселимся вместе, м?
Интересно, что он понимает под словом "повеселимся". Впрочем, что бы ни понимал - Влада наверняка трактует это слово иначе.
- Прежние... то есть, ты намекаешь, что их у нас уже не осталось?
Ну не могла она не съязвить на эту тему. Раз уж Викинг такую возможность предоставил. Да и - что ей еще остается в таком положении? Послушно выполнять требования террориста аки жертва стокгольмского синдрома Влада желания не имела, изображать героиню-смертницу... вариант, по правде, был более предпочтительный, но ненамного. Хотя бы потому, что лучше она этим никому не сделает.
- Если хочешь, я мог бы помочь тебе с повышением по службе или с домиком на берегу моря на родной Земле, конечно, если твоя совесть и жаждущая справедливости душа позволят тебе это. Мог бы помочь прикрыть этот притон, благо у меня есть нужная информация. А мог бы и слить кое-что о "Цербере", его агентах и миссиях...
К концу фразы глаза капитана окончательно сужаются. Не предвещая Эйнару ничего особо хорошего.
Ну-ну. Так она и поверила. Больно уж сладкими пряниками размахивает. Да и тон... почему-то вызывал подозрительное отвращение. Тут одно из двух: либо предлагаемые плюшки для него ничего не значат, либо он просто пудрит ей мозги. С учетом того, какой козырь имеет на руках.
Так что - не стоит развешивать уши. Не скинет в озера Президиума, уже хорошо. Хотя, там дела по-другому делаются - ей ли не знать, как преступность избавляется от улик в виде трупа...
- Я много чего хочу, Эйнар, - губы Влады растянулись в улыбочке, когда он закончил перечисление. - Ты даже не представляешь, насколько многого.
От пары личных варренов и нормально выспаться до ручной пушки и отдельной космической станции над какой-нибудь красивой планеткой. Кхм. Интересно, последнее "Цербер" тоже в состоянии обеспечить?
- Помоги мне и я сам протяну тебе руки, чтобы ты надела на них наручники.
Улыбка с лица Влады стерлась словно по щелчку пальцев.
А вот это уже...
Нечто совершенно иное. Предложение, высказанное на полном серьезе. Но выгодное еще меньше, чем все предыдущие.
Какая ей выгода с закрытого за решетку "церберовца", который наверняка никого и ничего не сдаст? Только моральное удовлетворение. Которое она вполне может получить и сейчас, если грамотно разыграет эту партию.
- Наручники? - задумчиво протянула она. И резко обрубила: - Не, в такие ролевые игры я не играю. Да и ты не мой капитан, извини.
Господи, и откуда в ней вдруг взялось столько пошлости? Наверное, все-таки дает знать о себе усталость - морально капитан словно бы разгрузила звездолет с углем.
Кстати. Пожалуй, сейчас самое время выдвинуть свои условия.
Влада, пользуясь тем, что они здесь на виду, полезла в инструметрон. Буркнув вполголоса сухое "не в СБЦ пишу, не беспокойся". И впрямь - сообщения она даже не открыла. Зато открыла кое-что другое.
Пара легких касаний - готово. Сообщение за это время набрать нереально физически, Викинг может быть спокоен.
- А теперь послушай мое предложение, - она не отводила взгляда от запястья.
Прокашлялась, зная, что это затягивает время плюс подбешивает, и будничным тоном начала:
- Ты отменяешь приказ, отправленный твоим дружкам. Насчет моего братишки, если ты забыл. Проверить не смогу, конечно... но если с Игорьком что-то случится, вот это вот милое фото...
Чуть повернутая рука, взгляду Эйнара предстает сделанная ею ранее фотография. Все в наличии - четко видимое лицо, футболка, заяц.
Да, игра на гордости сего индивидуума была опасной... но это был шанс. И Влада решила его использовать.
- Пока оно висит на моей странице в экстранете в закрытом доступе. Через три часа, если я не отменю команду, появится в открытом. С просьбой о максимальном репосте и ехидной подписью. У меня более пятидесяти тысяч подписчиков, твои друзья точно это увидят.
Помолчала пару секунд и вполголоса добавила:
- Да что там друзья... вся Галактика увидит. Может, даже новым мемом станешь.
Как тебе такое, Илон Маск?
Почему-то древняя шутка с родины сейчас пришлась как нельзя кстати.
- Ты фуболочку-то выверни, - все-таки сжалилась она. Не потому, что пожалела и без того уязвленную сейчас гордость -  о нет. Просто устала давить смех, подкатывающий всякий раз, как посмотрит на сей брутальный шкафчик в таком облачении.
Если, конечно, розовая футболка с торчащими наружу швами менее страшна, чем розовая футболка с зайцем.

Узнал, братишка. Узнал. Вон как расширились глаза, отказываясь узнавать то, что видят перед собой, узнавать дело рук своих. Смотри лучше, Эрик, не отводи бледных льдинок.
Ты ничуть не изменился, все так же выглядишь пятнадцатилетним. На таких ребят хороший спрос в веселых домах, не правда ли? Впрочем, Радану плевать, где и как ты зарабатывал. Все одно грязь, с самого рождения. Такого свойства, что не отмоешься от нее вовек.
А вот Радана время потрепало. Разница всего-то в три года, а сторонний наблюдатель даст все десять. Если не пятнадцать. Все, что осталось прежним - шрам, да глаза, горящие синевой - как у поднятого из могилы малефикаром скелета.
И, как у скелета, лишенные всего человеческого.
Следом за узнаванием приходит смех. Хриплый, рваный, как раз подобающий безумцу. Вызывающий отвращение. Но затыкать Эрика Радану почему-то не хотелось, о нет. Хотя он с легкостью мог это сделать - просто-напросто двинув по зубам рукоятью меча.
По губам медленно расползается улыбка. Нехорошая, не менее безумная, чем смех брата. С отчетливо чувствующейся кровожадинкой и странным удовольствием от нелепого абсурда ситуации.
Эмоции, не подобающие истинному служителю Ордена. Храмовник должен воздерживаться от таких чувств, быть равнодушным судьей и палачом. Впрочем - Радан уже не в Ордене и соблюдать его правила не обязан. А перед Создателем он повинится позже.
- Вот уж не думал, что Создатель настолько ненавидит меня. Сначала магия, а теперь... ты ещё... брат.
Теперь смеется Радан. Приглушенно, с все теми же хриплыми, порыкивающими нотами.
Брат... это действительно смешно. После всего, что было. После того дня, как белый огонь, вырвавшийся из ладони Эрика, хлестнул Радана поперек лица, чудом оставив в стороне глаз.
Брат...
О том, что он будет делать теперь, храмовник не думает. Нет никаких планов, нет никаких желаний. Есть только "здесь и сейчас", лицо Эрика и его яростный страх. Словно бы вливающий силы в истерзанное лириумной ломкой тело. И бодрость в усталую душу.
Смотреть на мага снизу вверх отчасти забавно. Улыбка чуть пригасает, но становится еще опаснее - из-под верхней губы показывается край зубов. Не улыбка скорее даже... оскал. Еще чуть-чуть, и клыки покажутся полностью, как у довольного волка.
Заговорить Радан не успевает, хотя первая фраза вроде уже заготовлена.
Эрик с завидной прытью соскакивает с ящика и бежит, рванув за угол таверны.
Простое и привычное решение, Эрик? Бежать. Как и всегда, всю свою жизнь. Сначала в Круг... потом из него.
Ты уже довольно побегал. Теперь не убежишь.
Храмовник срывается с места следом. Легкими шагами-скачками охотящегося зверя. Благо Радан сейчас не был отягощен броней - смысл таскать на себе железо в поселении, где максимум, что грозит - нож под ребро в пьяной потасовке. Даже если погоня за быстроногим братцем затянется, тому нечего рассчитывать на то, что он быстро выдохнется. Жизнь научила выносливости.
Поначалу Радан сильно отстает - он тяжелее и массивнее, и ему сложнее приходится на поворотах. Но быстро сокращает отрыв. Эрик постоянно оскальзывается, едва не падая, а он сосредоточен. Шаг ложится аккуратно, хищно, цепко хватая смешанную со снегом землю подошвами сапог.
Пять метров... два... полтора...
Он как раз минует ворота Убежища, когда Эрик перед ним летит носом в снег, распластавшись так, будто кто-то невидимый поставил ему подножку. Под смех солдат, отвлекшихся от отрабатывания очередного приема. Равно как и Каллен, которому Радан успевает приветственно кивнуть, подходя к Эрику.
Синие сапфиры холодно щурятся, заметив, что рука паренька тянется к отлетевшему посоху.
Отбиваться решил, щенок?
Ну уж нет, дорогой брат. Не будем выяснять отношения прилюдно. Не для чужих ушей и глаз это дело.
Радан резко наступил на древко, едва не придавив Эрику пальцы. Аккуратно, носком, хотя с огромным удовольствием надавил б каблуком - так, чтобы дерево хрустнуло.
Но им ведь еще работать вместе, не так ли? Не стоит в самом начале сотрудничества проявлять себя хамом и ломать магу его единственный... инструмент.
Смех становится громче: похоже, парни воспринимают это как бесплатное развлечение. Классическая пара маг-храмовник во всей своей красе. И привычных ролях - охотника и добычи. Что же, тем лучше. Не следует, чтобы кто-то заподозрил, что эти два таких разных человека связаны чем-то большим, чем простое знакомство.
- Без глупостей, дорогой... коллега.
На всякий случай вслух - мало ли, не дошло. Отчасти даже беззаботным тоном, перейти на который Радану удается не то чтобы едва-едва, но с затруднением - так и тянет на злорадный оскал. Но нельзя. Их ничего не связывает и весь негатив, который он испытывает к белобрысому мальчишке - обычная профессиональная неприязнь.
Быстрый косой взгляд на Каллена из-под ресниц -  в противовес братовым, жестких, словно вычерненых углем. Бывший рыцарь-капитан не должен вспомнить какого-то там пацана. Мало ли таких Эриков было у него под охраной. Да и то, что Каллен пережил тогда в Круге... вряд ли он вспоминает свое служение там часто и с энтузиазмом.
О нет, продиктовано все это было не заботой об Эрике. А чисто эгоистическими соображениями. Если раскроется, что он - отступник, то разбираться с ним будет вовсе не Радан. А кто-то другой, облеченный властью и полномочиями.
Уступать это удовольствие той же леди Пентагаст храмовнику, понятное дело, не хотелось.
Радан наклоняется, поднимает посох. Брезгливо, кончиками пальцев - как змею, опасную не меньше, чем ее хозяин. Потом все равно придется вернуть, но пока пусть так -  чтобы дурные мысли в голову не лезли. Мера предосторожности.
Тем более что дурных мыслей в этой беловолосой голове, как успел увидеть храмовник, гнездится ох как много... маги вообще существа бешеные. Могут и не посмотреть, что вокруг куча народу - шарахнуть файерболом, и все. Как было в Киркволле. Да и тут, на Конклаве...
Злы и испорчены те,
Кто принял дар Его
И обратил против детей Его.
Да будут названы они Малефикары, проклятые.
Да не найдут они покоя в мире
И за его пределами...
Шаг назад, чтобы дать Эрику возможность подняться. Главные зубы у змеи вырваны, укуса можно не опасаться. Того, что она уползет - тоже. Радан был начеку. Один раз брату удалось от него сбежать, второго и последующих он не допустит.
Подавать руку в качестве опоры храмовник не стал. Велика честь. Он бы и для пожатия ее не предложил... да вообще б не коснулся этого человека, несмотря на общность крови в жилах. Сам встанет, не маленький.
- Ты б хоть дослушал сначала, - знали б наблюдающие сейчас за ними солдаты, сколько льда и застарелой ненависти скрывается под этим ровным тоном. И снисходительным превосходством в нем. - Хотя, лучше сам почитай.
Радан с неохотой - пронизывающий ветер сразу добирается до тела - расстегивает куртку и извлекает из-под нее сложенный лист. Пергаментный, исписанный размашистым почерком, с печатью Инквизиции внизу. Официальный документ, не бумажка, какой место только в уборной.
Вообще, бумагу полагалось отдать Каллену... но тот вроде бы против не был, с интересом наблюдая за происходящим.
- Нужные подписи в наличии. Искательница, Соловей...
Храмовник протянул лист, держа его за край. Кончиками покрытых мозолями от рукояти меча пальцев. Кажется, налети как следует ветер - и листок вырвется, затеряется в снегах под зеленоватым сиянием Бреши. Или и вовсе долетит до нее, отправившись в Тень... на помеху тамошним демонам.
Во всем жесте - отчетливая неприязнь, если вовсе не брезгливость. Не дай Создатель коснуться чужой руки, если Эрик все же решит взять лист. Может, он и не решит вовсе... но лучше предусматривать все варианты.
Впрочем, по какому пути бы не пошли события - Радана ожидала веселая ночка. В этом он был уверен.
Плохо это, хорошо? Уж всяко лучше, чем ставший привычным рваный, беспокойный сон, насыщенный кошмарами - в которые такое ощущение что заглянули уже все обитатели мира за Завесой.
И тьма подступает всё ближе, и жарко дышит она ―
Шёпот в ночи, поступь обмана во снах...
Еще одно проявление ломки, наименее приятное из всех. Которому храмовник начинал предпочитать или тяжелое забытье, ценой которого было жесточайшее похмелье, или и вовсе бессонницу. Которой, как правило, предавался не в одиночестве.
Но на сей раз любимый брат рядом будет даже получше красивой девушки.

Значит, тебе такие, изуродованные, лица нравятся. Не зря же ты сделал это со мной?
Радан не хотел возвращаться в тот день... и, тем не менее, делал это так часто, что уже отполировал воспоминания. Всякий раз задаваясь одним и тем же вопросом: за что? За что пятилетний мальчишка нанес магический удар такому же, восьмилетнему?
Ответа на который не находил. Точнее, ответ здесь был лишь один: по злобности испорченной магией натуры. Другого не имелось, а если и имелось, то храмовник его не видел.
Тот удар стал переломом. После которого он, и раньше с подозрением относившийся к магии, действительно ее возненавидел. И вскоре после отъезда в Круг брата заявил убитой шоком и горем матери, что тоже в родном доме не останется...
Радан моргнул, стряхивая влагу с ресниц. Криво усмехнулся уголком губ. Все нормально... о чем клянешься не вспоминать, как правило, само и лезет в голову.
А если ты еще хоть заикнешься насчет моего лица... будешь ходить с точно таким же шрамом. Нанесенным максимально болезненным способом.
Точные, обычно успокаивающие слова Песни, на этот раз не шли. Не желали. Были лишь слова самого Радана, угрюмые и черные. Идущие откуда-то из самой глубины извращенного болью и каждодневной ненавистью существа.
И даже если он не сделает это сразу, как только будет произнесено очередное оскорбление... то сделает потом. Дорога длинна, а ночь темна и полна ужасов. Они найдут время и возможность выяснить отношения, не правда ли?
И скрыть-объяснить следы, оставшиеся после их выяснения. Какими бы они не были — вплоть до трупа.
Брата в подлинном смысле этого слова давно уже не было. Долгих двадцать лет. Был лишь беглый отступник, с которым Радан желал разобраться сам, не впутывая посторонних.
Каллен наконец дочитал и аккуратно сложил лист по сгибу. Радан, до того следивший за ним краем глаза, повернул голову.
Эрика он по-прежнему игнорировал.
Что сейчас скажет бывший рыцарь-капитан, Радан знал. Успел пробежать глазами врученный документ, еще по дороге. Но выслушать все равно надо, поскольку сейчас наверняка будут затронуты и практические, организационного плана, вопросы...
Суть задания Каллен изложил коротко, но ясно. Разобраться с храмовниками на Штормовом берегу.... точнее, не с храмовниками, а теми, кто когда-то носил это звание. А после пристрастился к красному лириуму, как свихнувшаяся рыцарь-командор Киркволла Мередит.
Собратьями этих людей Радан не считал, а потому отнесся к поставленной цели спокойно. Хотя, если б перед ним поставили выбор: маги или красные храмовники, он бы выбрал последних.
Выход через полтора часа, отведенные на сборы — не откладывая до завтра, чтобы успеть пройти как можно больше. Продовольствие и все прочее уже подготовлено, это понятно...
— И вы двое, — Радан чуть нахмурил брови, взглянув в лицо командиру. И уже зная, что тот скажет. — Не переубивайте друг друга. Времена тяжелые, каждый человек на счету.
Задача. Это будет, пожалуй, даже посложнее, чем убить архидемона.
Но сказано это было тоном приказа, а потому оставалось лишь подчиниться. Хотя бы внешне.
Радан резко кивнул и холодно бросил Эрику, по-прежнему не глядя в его сторону:
— Попробуешь напасть еще раз... не ручаюсь за твою целостность.
Именно за нее, да. Специально чужую жизнь храмовник забирать не собирался. И вовсе не потому, что об этом попросил Каллен.
Смерть — слишком быстро и чисто. Чего братец не заслуживает. Пусть живет. Зная, что теперь не сбежит, даже если и захочет это сделать. Что за каждым его шагом пристально следят и при малейшей ошибке подтолкнут в пропасть. Что в покое его не оставят.
Никогда и ни за что.
Как бы он не скалил свои зубы и не пытался укусить. Тем более что с рук спускать ему это просто так тоже не будут. Даже несмотря на образ несчастного подростка, страдающего от жестокого храмовника.
А если Эрик решит перейти от слов к делу...
Радан будет настороже. И его сил хватит, чтобы отбить по крайней мере первую атаку — несмотря на то, что он уже долгое время не принимает лириум.
А там уже отступник познакомится с остротой его меча.
Получив от Каллена разрешение идти, Радан повернулся и зашагал к воротам, чувствуя, как лицо любопытно ощупывает вновь пошедший снежок.
Мага он не удостоил даже косым взглядом.
Никуда тот от него не денется.
Они связаны, теперь уже навечно. До смерти одного из них.
А уж кого — пусть это решит Создатель.
***
Вещей у Радана было немного — с тяжелым баулом по дорогам и лесам не побродишь. Все имущество уместилось в потрепанную заплечную сумку. Кольчуга — единственное, что осталось из тяжелых храмовничьих доспехов — привычно давила своей тяжестью на плечи. Чуть неповоротливо, зато надежно. От случайной стрелы, по крайней мере, убережет. А с учетом того, сколько на ферелденских дорогах расплодилось разбойников, это совсем не лишнее.
Обо всем остальном, необходимом для длинного перехода, храмовник не беспокоился. Это забота Инквизиции, а не его. Было б неплохо получить еще хоть пару кляч, чтобы не тащить тот же провиант на себе... но это как пойдет. Нет — Радан жаловаться не станет. И хуже приходилось.
Много времени сборы у него не заняли — с нехитрой работой руки управились быстро. А потому храмовник, долго не думая, направился в таверну, как и хотел изначально. Не на улице же добрый час торчать...
Минут сорок спустя он, отогревшийся и потерявший с десяток медяков, вернулся к воротам, возле которых был назначен сбор.
Остановился спиной к Убежищу, сощуренно глядя в даль. Какую-то искаженную, неестественную... мертвенную, стоило бы сказать. Измененную отсветами Тени, текущей, пластичной, сочащейся через Брешь...
Он не боится неожиданного удара, хотя Эрика поблизости еще не видно. Радан учует чужие шаги, да и закованная в сталь спина сама по себе отбивала желание бросаться на нее с ножом. С чем-то иным — обычно тоже.
Да и он не один. Поблизости расположились приглушенно переговаривающиеся трое, которых храмовник не знал, но о цели, с которой они здесь, мог догадаться. Впрочем, знакомиться желания не было. Потом. Когда подойдет Каллен с последними инструкциями. Назначит старшего, в конце концов... Радан сомневался, что бывший рыцарь-капитан отправится с ними. У него и помимо этого много забот, да и Убежище без присмотра бросать чревато.
Кого поставят командовать — ему было все равно. Он умел подчиняться. Отдавать приказы тоже умел... но сейчас Радан не желал, чтобы на него взвалили эту обязанность. Делу нужна дисциплина, а ее точно не будет — просто потому, что если он для кого-то и будет начальником, то точно не для Эрика.
Эрик... чего тебе стоило оставаться там, где ты и был — в могиле?
Шаги за спиной. Незнакомые, но он никогда и не умел определять человека по походке. Может, это братец. Может, кто-то еще. Оборачиваться храмовник все равно не стал.
Просто из-за отсутствия интереса.
Какое это имеет значение?

Гном плюхнулся рядом, заставив Радана недовольно подвинуться. Нет, места хватало... просто запах был, как от сдохшего и к тому же в стельку пьяного бронто. Либо начальник уже успел принять на грудь, либо алкоголь настолько въелся в его тело, что... в общем, храмовник нюхать это не собирался.
Ворчание насчет ферелденского холода вызвало на лице Радана улыбку — первую за этот поздний вечер, почти перешедший в ночь. Будто б в Морозных горах теплее. Да и не был Двалин в Южном Ферелдене... интересно, как бы он оценил тамошний климат, если уже этот, относительно мягкий — "клятый дубак"?
Несколько отогревшись и перестав ворчать, гном понял поднял голову. Оббежал глазами пятачок вокруг костра, проверяя, все ли на месте (были все, включая Эрика, положение которого Радан на всякий случай отметил взглядом) и начал:
- Наша разведка донесла, что на Штормовом берегу эти треклятые храмовники обосновались в скалах рядом с морем и называют это крепостью, ха. Так вот...
Штурмовать ее хоть не придется?
- Мы и близко к ней подходить не будем. Наша задача - потрепать их патрули, чтобы эти муравьи в крепости забегали, пока основные силы нанесут удар в самое сердце этой мерзости.
Звучало вроде разумно... однако храмовника в этом плане что-то беспокоило. Уж не то ли, что, потеряв патрули, красные непременно отправят отряд на их розыски? Не все же из них, в конце концов, утратили разум... иначе б крепость не заняли и те же патрули не выслали. А просто слонялись по дорогам и лесам-полям, убивая все живое.
Гном достал карту, и Радан вынужденно придвинулся, чтобы видеть, что на ней изображено. Ради дела придется потерпеть, минут десять-то...
Карта, признаться, его разочаровала. Много белых пятен, да и вообще — далеко не самая подробная. Особенно в части прорисовки побережья, которое едва ли не был одной ровной линией.
Мда, остается надеяться, что для их целей хватит и такого грубого наброска.
Про сделанные на карте отметки Радан спрашивать не стал — Двалин сам поведает все, что нужно. Да и кто сказал, что метки не остались от какой-то иной группы, так же выполнявшей поставленную задачу.
- Вот здесь их логово.
Ясно, туда не соваться. А если соваться, то лишь в том случае, если желаешь свести счеты с жизнью.
- Это дороги, по которым ходят патрули. Их где-то от двух до четырёх морд бывает. Здесь мы их и выцепим. Мы расставим ловушки тут и тут...
Два-четыре красных... успокаивает, но мало. Храмовнику и на одного нарваться не сильно хотелось; наслышан был о "работе" этих тварей, да и самому видеть доводилось... издалека, но зрелище от этого приятнее не стало.
- Там везде скалы, крутые подъемы и спуски, поэтому скинуть пару валунов на их треклятые головы, чтобы поумерить их пыл, будет проще простого. Мы разделимся на три отряда, чтобы охватить большую территорию и заманить в западню храмовников. В бой вступать не надо, лишь привлечь внимание. Эти безумцы кинутся на вас только завидев. Каждый отряд пройдёт по обратному путь, где до этого заготовили ловушки, и потом мы соберёмся все в центре и начистим лириумные морды.
Валуны... снова смутное беспокойство — гарантии это не дает. Нужно четко рассчитать время, чтобы обвал накрыл врага, а не побил землю позади или впереди него. Потому что тогда... да лучше даже не думать, что тогда.
Итак, их шестеро. В разбивке на три отряда... следовательно, врагов двенадцать(храмовник по привычке брал худший вариант). Уже двукратное превосходство, а если считать по силе — то и вовсе трех-четырехкратное. А если учесть, что камни выведут из строя в лучшем случае трех-четырех... более оптимистичной картина не становится. Даже если остальные и будут ошеломлены свалившейся им на головы неожиданностью, задачу это облегчит не сильно.
По мнению Радана, лучше было не разделяться, а действовать всем вместе, налетом. Подловить патруль в скалах, расстрелять сверху, если кто останется — добить совместными же усилиями. Но как донести эту точку зрения до гнома?
Взгляд, брошенный на Двалина, ответил: никак. Слушать его вряд ли станут. Значит, остается только выполнять приказ.
Надеясь все же сохранить свою шкуру. Смерти храмовник не боялся... но хотел еще послужить замыслу Создателя на этой земле.
- Действовать нужно быстро и осторожно. Лишних смертей нам не надо, поэтому чуть что, бегите к лагерю Инквизиции, который находится рядом с местом сбора. Там-то им окажут тёплый приём. Против этих тварей вдвоём вам не выстоять. Вопросы есть?
А вот это уже звучало лучше. Гораздо. Шансы остаться в живых существенно повышались.
— Есть, — Радан сдвинулся на прежнее место. Карту он брать не стал: считал, что достаточно хорошо с ней ознакомился. — Каков состав отрядов?
Напарника он предпочел узнать бы сейчас, а не потом. Чтобы успеть выстроить хоть какой-то план работы с этим человеком.
Двалин без особой приязни уставился на него, видимо, прокручивая что-то в голове, и буркнул:
— Ты с магом пойдешь.
Гном говорил еще что-то — наверное, распределял остальных. Но Радан его уже не слушал. Взгляд храмовника, сощуреный и холодный, замер на Эрике.
Какая насмешка.
Или напротив — подарок? Возможность наконец разобраться со всем без лишних ушей... которой он так долго ждал.
Сразу стало плевать на все. На судьбы мира. На это демоново задание. На раздражающего гнома... что все это пред шансом наконец решить старый, но от этого не менее острый вопрос?
— И да, храмовник. Утренний дозор твой.
Отомстил-таки, на самую сложную вахту поставил. Радан коротко кивнул, не выказывая недовольство. Вторая половина ночи так вторая, даже лучше.
Он с усилием оторвал от брата взгляд, в котором можно было уверенно прочесть обещание, и принялся обустраивать ночлег. Пара шкур... готово. Будь он один — развел бы костер побольше, растянул угли тонким слоем, два бревнышка по краям, сверху — настеленные ветки-лапник... и спал в тепле. А тут придется обходиться с меньшим комфортом.
Устроился ногами к костру и лег. По привычке на спину — засыпал он всегда так, потом переворачиваясь. Под открытым небом частенько наблюдая за звездами... на что сейчас не было настроения.
Не проснуться из-за, например, всаженного в горло ножа, он не боялся. Сон у Радана по давно выработанной привычке был чуткий, как у дикого зверя. Хватит малейшего расцененного мозгом как опасность шороха, чтобы вырваться из забытья. И этой своей особенности храмовник был лишь благодарен — частенько помогала прервать блуждания по царству кошмаров.
Может, хоть сегодня без них обойдется.
***
Не обошлось.
Радан проснулся сам; солдат, который пришел его будить, застал сменщика лежащим с открытыми глазами. И сейчас, неслышно прохаживаясь вокруг разбитого лагеря, храмовник не испытывал даже легкой сонливости, слетевшей быстро, качественно и надолго.
Остановился, выпустив изо рта бледное облачко пара. Рассеянным, не сфокусированным на чем-то одном, взглядом окинул окружающее пространство.
Тишина. Обманчиво спокойная, такая, какая бывает перед грозой. Входящая в резкое противоречие с тем, что сейчас творилось в его мыслях. Полных гула голосов из прошлого.
Снова тот день. Эрику пять, ему восемь. Родителей дома нет. Может, будь они там, ничего бы не случилось — об этом храмовник думал не раз.
Помнится, братья тогда в очередной раз поссорились. Из-за чего — Радан не помнил. Обычное дело, ругались они часто, мирились быстро. Кто б знал, что на этот раз мир между ними больше не наступит...
Радан тогда, взяв ведро, хлопнул дверью и пошел к колодцу. Возле которого всегда точили лясы местные бабы...
А вернувшись, с порога ехидно выпалил:
— А ты знаешь, что твой настоящий батька — дядька Тэйн?
Смешно, но сам он в это даже не верил. Как это, они с Эриком братья лишь по матери? Хотел просто поддразнить, дать сдачи за проигрыш в прошлом споре... а оно вон как вышло.
Кто бы знал...
Жалел ли Радан об этом? Да.
Снимал ли с Эрика вину?
Нет.
Радан одновременно хотел избавиться от этого призрака прошлого и цеплялся за него. Как одну из составляющих своей личности, без которой он не будет собой. Да и возможно ли избавиться от подобных чувств — сильных, не знающих предела в разрушении и созидании?
Пожалуй, нельзя.
Такова человеческая природа.
Ибо сказал Создатель, сотворив смертных:
Вам, мои рождённые вторыми, даю такой дар:
Да пылает в вашей душе
Неугасимое пламя,
Всепожирающее и ненасытное.
Радан через плечо взглянул на брата. По правде, у него были мысли воткнуть ему нож в сердце и исчезнуть в ночи. Но он устал бегать. Только обрел какое-то подобие стабильности... и вновь неизвестность, на сей раз в роли добычи, по следу которой идет Инквизиция?
Месть подождет.
Да и, может — Радану повезет и братца отправит в могилу какой-нибудь красный храмовник.
***
Приближение к Штормовому берегу почувствовалось сразу.
К холоду прибавилась сырость. Противная, забирающаяся под одежду — заставляя кости Радана ныть особенно сильно. Мелкие, холодные капли оседали на лице, волосах... капюшон накидывать было бесполезно — поздно, сырость уже никуда не денется. Только терпеть, и ничего больше.
Временные соратники молчали, сосредоточенно пробираясь по скользким серым камням. Имен большинства из них храмовник по-прежнему не знал... да и теперь это окончательно потеряло для него всякое значение.
Мысли были заняты другим.
Скоро они с братцем останутся одни. Попытается ли тот сбежать, нападет, будет делать общее дело, сцепив зубы? Кто знает. Радан не сказал бы, что подготовлен к любому повороту событий — но с большей их частью совладал б, да. Причем трезво оценивая свои возможности.
Каждый шаг, каждый скользящий под сапогом камень кажется ступенькой, приближающей к цели. Радан испытывает сейчас нервное, дрожащее напряжение, в котором слиты воедино жажда крови и лириумная ломка. И безуспешно пытается вернуться в ледяное, куда более безопасное, спокойствие.
Ко всему прочему примешивается беспокойство. Что-то не то, что-то не так. Чутье пока еще шепчет об этом, а скоро начнет рычать.
Но что...
Вдали, на краю слуха, начинает слышаться рокот Недремлющего моря, вгрызающегося в берег. Добрались.
Радан переводит взгляд на скалы внизу, к которым ведет узкая, спускающаяся вниз тропа. Резко останавливается и прикладывает ладонь козырьком ко лбу.
И звучно, в голос, матерится. Усомнившись в добропорядочности бабушек и матерей фигур, движущихся внизу.
Фигур с горящими неестественной краснотой глазами и алыми прожилками под кожей. Которые видны четко, несмотря на приличное расстояние, которое их разделяет. Пока что — идущие впереди уже завертели башкой, уставляясь на чужаков.
Врагов больше не нужно искать и выслеживать. Они нашли их сами.
Меч вылетает из ножен одним отработанным движением, хотя Радан понимает: лучший вариант — повернуться и дать деру. Летящих впереди двух мечников, авангард, он еще успеет напластать на ломти, а вот тот добрый десяток, что движется следом...
Он не самоубийца.
Что-то пронзительно свистит, проносясь в опасной близости от щеки. Так, что Радан физически ощущает металлический холодок.
Твою ж мать, лучники!
Похоже, они нарвались на засаду. Иначе истолковать это сложно. Но кто мог дать врагу эту информацию? Кто?
Впрочем, он подумает об этом позже.
А пока у него иная задача.
Выжить.

Следы вели куда-то в сторону от тропы, по камням. Разумно, меньше шанс нарваться на тех же красных... только идти тяжелее. Приходится смотреть, куда ставишь ногу — чтобы не поскользнуться и не спровоцировать каменистое шуршание осыпи.
Радан наверняка шел медленнее брата, поэтому заставил себя ускорить шаг. Вдалеке уже виднелись темные очертания деревьев... и он не был уверен, что не потеряет след. Рисковать не стоило — если был шанс нагнать мага до леса, то им нужно было воспользоваться.
Но через десяток метров храмовник все равно остановился. Повертел головой по сторонам, пытаясь отыскать хоть малейшие признаки того, что недавно здесь кто-то прошел.
На первый взгляд, следов видно не было. Радан тяжело выдохнул и опустился на корточки, спиной к обрывистому склону. Меч положил рядом, так, чтобы в случае чего быстро схватить рукоять.
Сорвал широкий лист какого-то растения, смял, выдавливая сок, и, для верности еще плюнув сверху, принялся оттирать засохшую кровь с лица. Выбросил истерзанный лист, сорвал следующий.
Ощущение стягивания кожи не исчезло, но зато морально полегчало.
Еще пара листов ушла на то, чтобы тщательно протереть лезвие меча. Храмовник со спокойной душой убрал оружие в ножны и выпрямился. Неосознанно покусывая нижнюю губу — нервные, мелкие движения, выдающие задумчивое напряжение.
Итак, передышку себе дал, теперь снова к де...
Радан, привычно взглянув на небо, не сумел подавить хриплый, удивленный кашель.
Брешь исчезла.
Создатель Милостивый...
Удалось. Этой магичке все-таки удалось.
На мгновение Радан забыл обо всем. О крови на своей одежде, о находящемся в опасности Убежище, об Эрике... просто стоял и смотрел на небо, чувствуя, как по губам расплывается неверящая, но все же улыбка.
Что-то внутри подсказывало: не все еще кончено.
Но теперь была надежда. Пусть и ее единственным лучиком была эльфийка из ненавистного племени магов.
Храмовник дернул подбородком и, помедлив, решительно зашагал в сторону леса. Интуиция говорила, что Эрик предпочел убраться с открытых пространств, надеясь, что листва и стволы скроют его от чужих глаз.
Ступив под деревья, Радан сразу почувствовал себя неуютно. Появилось неприятное чувство постороннего наблюдения.
Представление, что в лесу ты будешь в большей безопасности — обманчиво. Да, тебя в нем сложнее увидеть... но и тебе сложнее увидеть врага. Который может быть в нескольких шагах и никак себя не выдать.
Демоны, накаркал.
Из лесного полумрака материализовались несколько лучников, оружие которых недвусмысленно щерилось стрелами. Следом из-за деревьев вынырнули мечники. Один, два... аж трое.
На красных непохожи; внешне — обычные разбойники. Откуда они только взялись...
Радан замер, не предпринимая резких движений. И на всякий случай убрав руку подальше от рукояти меча. Иллюзий он не питал: граненая стрела, пущенная с такого расстояния, прошьет кольчугу, словно бумагу.
— Уже второй, — сплюнул один из мечников. — Отлично.
Эрик?
Глаза Радана блеснули явственной синевой. Неестественно-лириумной, сразу выдающей храмовника... отдавшись во всем теле ощущением едва слышной песни без слов.
Демоны б взяли эту нестабильность проявления способностей, начавшуюся после того, как он прекратил принимать лириум. Иной раз приходилось подолгу концентрироваться, чтобы добиться хоть чего-то... а иной — давить и незаметно рассеивать рвущуюся наружу энергию.
Незамеченным это не осталось. Храмовничьего облачения на нем не было, следовательно...
— Ренегат, — презрительно скривился один из бандитов. — Предавший служение Госпоже Нашей.
"Ренегат"... какие умные слова для "лесных братьев".
И странное благочестие.
— Склони оружие и, может быть, останешься жить. Если такова будет воля Андрасте.
Двинутые, это точно.
Радан покосился на стрелы и, медленно вынув из ножен, вонзил меч в землю. Отступил на шаг.
Руководил им исключительно холодный расчет.
Отбиться он все равно не отобьется. Превратится в утыканного стрелами ежа. А так еще есть шанс выпутаться.
К тому же, если в их руки уже попал Эрик...
В том, что брат уже может лежать с перерезанным горлом где-то под кустиком, Радан сомневался. Хотя нет, не так — чувствовал, что в этом плане с братцем все в порядке, всем своим существом.
Жив, демон. Может, не совсем здоров, но жив. Такие люди не погибают от рук разбойников.
Стянуть себе запястья, за спиной, Радан тоже позволил спокойно. Пусть и мысленно записав в трупы того бандита, который это сделал. Мало того, что грубо и унизительно ткнул в спину, так еще и затянул веревку так, что кисти моментально занемели.
Так и без рук ведь остаться недолго.
Ладно, пока потерпит.
Вверив себя воле Создателя.
***
В камеру его в прямом смысле слова втолкнули.
От толчка Радан едва не потерял равновесие, удержавшись от падения каким-то чудом. Резко обернулся, истово желая ударить того, кто это сделал, по лицу — основанием ладони по носу, вгоняя острую кость в мозг...
Но не успел.
Стукнула дверь, лязгнул засов.
Прекрасно просто.
Радан пнул дверь, удостоверившись в ее прочности, и повернулся к ней спиной. Часто заморгал, пытаясь приспособиться к темноте и понять, что его окружает.
Конура, если не сказать большего.
Стены сбиты из толстых досок, щелястые. Места крайне мало, шагов десять от стены до стены. Пол земляной, сырой... на котором, привалившись к доскам, сидит темный силуэт. Судя по неподвижности — находящийся в отключке.
Радан подошел ближе. Опустился на корточки, заглядывая в чужое лицо. Негромко присвистнул, не скрывая довольных ноток.
— Лихо тебя отоварили. Я б лучше не сумел.
Вполголоса и ни к кому особо не обращаясь.
Встреча приятнее предыдущей, братец. Хотя, не будь они оба сейчас заперты в разбойничьем логове — была б еще лучше.
Почему Эрик пребывает в виде спеленутой куклы, он понимал. Многие считают, что сила мага заключена лишь в его руках... и часто смертельно ошибаются.
Пусть валяется так? Или...
Как ни крути, иного выхода нет. По крайней мере, Радан его не видел.
Храмовник бесцеремонно потянул Эрика за плечо, поворачивая спиной к себе. Знал, что причиняет боль, но на это он плевать хотел. Переживет.
— Делаю это не по доброте душевной, а потому, что я тебе должен за тот барьер на тропе, — уточнил он. — Не рыпайся.
Узлы были тугие, бандиты постарались на совесть. Пришлось повозиться, прежде чем жесткая змея веревки ослабла... плюс собственные руки, едва-едва развязанные, ныли и плохо двигались, покалываемые мелкими  иголочками. Когда же приходилось касаться чужой кожи, пальцы Радана сами по себе неприязненно вздрагивали, отдергиваясь. Затем вновь переходили под контроль разума и продолжали работу...
Избавив брата от веревки на запястьях, Радан потерял к нему интерес. Ноги развяжет сам, не маленький.
Он поднялся и обошел каморку по кругу, широкими шагами запертого в клетке зверя.
Итак. Как отсюда выбираться?
Многого Радан по дороге сюда разглядеть не успел. Тащили быстро, то и дело грубо подгоняя. Так что как вернуться на то место, он представлял слабо. Хотя — главное оказаться за пределами забора, а там уже разобраться можно.
Не мешало прояснить и еще один вопрос.
Что это за люди?
На первый взгляд — обычные бандиты, каких расплодилось в множестве. Но эта их помешанность на религии... те разбойники, что доставили его сюда, поминали Андрасте чуть ли не через каждое слово. Так что вероятнее — это не разбойники, а какая-то радикальная секта.
Что это давало? Многое.
Была у Радана одна идея, как на этом сыграть...
Да даже и не одна.

Реакция храмовника разочаровала.
Он ожидал чего-то более яркого и экспрессивного... а тут нервный смех и уже становяшиеся привычными оскорбления. На которые Радан на сей раз внимания не обратил... даже принял их отчасти. Ибо и сам был не лучшего мнения о действии лириума на человеческий организм.
Первичное вещество наверняка оставило свою печать и на нем... пусть и не в той степени, в которой это видится братцу.
Да, пусть эта идея и виделась со стороны полным бредом, продиктована она была холодным расчетом. Лучший удар — неожиданный удар. Неуверенный, сомневающийся враг — идеальный враг.
Клинки крайне фанатичны, так? Значит, нужно играть именно на этом. Устроить представление, такое, чтобы дало возможность для начала выбраться из этого сарая.
Вырядить Эрика Вестницей кощунство, конечно... но ничего иного в голову Радану не шло. Не следовать же предложению мага. Так недолго и быть побитым Клинками за "осквернение священного текста".
А храмовнику нужно было быть в форме. И хорошей.
Потому что просто так никто им не поверит.
И правде без доказательств нет веры, а уж лжи...
- Ладно, хочешь повеселиться перед смертью? Тогда я в деле.
На мгновение Радану показалось, что сейчас он во сне, в Тени... которая показывает ему именно тот вариант развития событий, который он предпочел бы видеть. Согласился, неужели?
Подмывало спросить, в каком борделе брат набрался этих интонаций, но затягивать разговор храмовник настроен не был. Да и голова была занята более серьезными вещами, места для ерунды не оставалось.
— Я хочу остаться живым. А вот потом действительно можно и повеселиться.
Понятия веселья у них явно разные, но тем не менее.
Помирать с музыкой, оно, конечно, лучше, чем помирать как преступник на плахе... но это только если дело дойдет до помирания. Чего позволять ему храмовник не был намерен.
- Надеюсь, ты захватил с собой красивое платье с цветочками и рюшами, чтобы достойно представить им Вестницу? На меньшее я не согласен.
Радан представил отступника в таком облачении — с длинным подолом, декольте, откуда гордо виднеется впалая волосатая грудь... и не сдержался. Смех прорвался наружу. Лишенный в качестве исключения насмешки и абсолютно искренний.
— Специально стрясу его с них для тебя, когда они нас отпустят.
И посмотрю, как ты в нем будешь по скалам прыгать...
Зрелище наверняка занятное. Злой маг, раз за разом наступающий на подол и вынужденный постоянно его поддерживать...
Пожалуй, действительно стоит стрясти с этих сектантов платье. Весело, да и слово держать все же нужно.
- Будем надеяться, что эти фанатики похожи на обычных церковников... Ну, то есть, что они настолько тупы, что не заметят моего мужского голоса, да некоторых отличий моего тела от женского. Так ты себе это представляешь?
Радан посерьезнел.
В полном отсутствии мозгов Эрика, увы, не обвинить. Храмовник и сам не был уверен, что мага удастся выдать за девушку, пусть даже и мужиковатую.
— Спокойно. У одной из Верховных Жриц же вышло. Можешь иллюзию какую-нибудь для верности наложить, только чтоб на тебя была похожа. А не так, что волосы до кормы, а спереди два стенобитных тарана.
В том, что история с Жрицей, оказавшейся мужчиной, Эрику известна, Радан сомневался. Но подробностей б, включая имя и прочая, не выдал бы — сам не знал. Оставалось рассчитывать, что маг все же где-то что-то слышал и примет так, без доказательств.
— Побольше молчи, главное. С полчаса в любом случае продержишься. Если не дашь себя раздевать и щупать. А дальше моя забота.
Последовавшее молчание ясно сказало, что разъяснения он давать не собирается. Нет, план у Радана был... но не настолько четкий. Следовало продумать. Вычертить линии так, чтобы они легли красиво и ровно.
Без просчетов, которые могут отправить их двоих к Создателю.
Но уже через пару минут Радан бросил это дело. Мысли теснились в голове, злобно перепихиваясь локтями. Поди вычлени из этой толпы что-то важное...
Храмовник опустился наземь, прислонившись спиной к стене. Вытянул ноги. Удобная, расслабленная поза, чтобы ничего не отвлекало.
Закрыть глаза.
Вдох-выдох. Ровно, размеренно, слушая сердцебиение. И приводя его в такт с дыханием.
На внутренней стороне век пляшут бледные искорки, но быстро исчезают. Зрение отключается, успокаивается, остается лишь бархатистая темнота.
Внутри — по-прежнему сплетенный змеиный клубок мыслей и ощущений. Которые постепенно начинают таять, вливаясь в привычные строки Песни, вытесняющие все прочее, сейчас совершенно не нужное...
Последними уходят звуки и ощущения. Храмовник не чувствует даже саднящей легкой боли, которой заявляет о себе порез на левом предплечье. Нет ничего. Кроме спокойствия, когда не чувствуешь ничего и одновременно чувствуешь все.
Радан так и не научился оставаться в этом состоянии долго. Да и привести голову в порядок у него выходило не так быстро, как у других.
Но все же он это мог. И иногда, как сейчас, такое умение приходилось весьма кстати...
Ниточка, на которой дрожит тихая, бессловесная мелодия, пронизывающая все существо, вдруг вздрагивает, а затем обрывается.
Проклятье.
Радан резко открывает глаза, успев заметить голубоватые искры, тающие на кончиках лежащих на коленях пальцев. Сжимает кулаки, надеясь, что маг не успел ничего разглядеть.
Не нужно Эрику знать, что сейчас враг может противопоставить ему лишь собственный меч.
Который у него, к слову, тоже отобрали.
Десять минут, проведенные наедине с собой, оставляют ощущение бесполезности. Желаемого уверенного, рабочего сосредоточения Радан не добился. Напротив, просыпается было задремавшая ломота в костях. К которой добавляется ощутимое, грубое давление на виски и затылок.
Но польза все же есть.
Храмовник обнаруживает дыру в своих же рассуждениях. Причем солидную, по масштабам вполне сопоставимую с Брешью.
Клинки совершенно точно заметили, что Бреши в небесах больше нет. И даже если не поверили, что это дело рук Вестницы... то, что эта самая Вестница появляется здесь, когда она должна быть там, подозрительно. Обосновать такое если и не нереально, то крайне тяжело.
— Боюсь, платье с рюшами отменяется, — наконец медленно произносит он. Да, признавать просчет сложно, но свою жизнь Радан ценит больше своей гордости. — Дыханье Создателя, только подумал, что удастся обойтись без кровопролития...
Драки храмовник и в самом деле предпочел б избежать. Схватка с красными его изрядно вымотала — пришлось задействовать если и не все свои возможности, то, по крайней мере, большую их часть. Сейчас он чувствовал себя близко к состоянию выжатого лимона. Резервы какие-то еще есть, вот только извлечь их придется постараться.
— Вестница не может быть одновременно в двух местах, — сухое пояснение, на случай, если Эрик еще сам не понял. — Придется...
Радан обрывает фразу и поднимается. Расстегивает куртку, снимает. Следом — закатывает рукав рубашки, безжалостно отдирая ткань, которую кровь прочно приклеила к длинному порезу.
Глубокий, зараза, пусть и чиркнуло вроде бы вскользь. Шрам будет, скорее всего... впрочем, одним больше, одним меньше.
Травма вроде б не беспокоила, но храмовник предпочитал не пренебрегать такими вещами. Роль может сыграть абсолютно любая мелочь.
— Залечи, — сквозь зубы. Мысль, что придется позволить магу коснуться себя, противна... но Радан умеет терпеть, если это нужно для дела. — Если хочешь, чтобы наши шансы выбраться отсюда приподнялись. Коли положиться на твои обаяние и магию не выйдет, придется положиться на мой клинок.
Фанатики питают особую любовь к ритуальности и прочему, что тому подобно. Что же, он им это даст. По всей форме.
И пусть только главарь этих разбойников попробует отказаться от поединка, который ему предлагают именем Андрасте.

Радан не ожидал, что ему ответят. Что вообще будут говорить. Он ожидал удара, к которому явно готовилось пляшущее на ладони мага пламя. И был готов ответить на него таким же ударом. Холодного синего клинка, рассекающего нити, которые связывают колдуна с источником его могущества - Тени.
Но огонек погас, а следом за ним, сочтя, что хозяин находится в безопасности, растаяло и лириумное свечение.
- То, что ты сказал, это не причина. Это следствие... вашей... нашей общей ненависти.
Хрипло, мучительно выдавливая слова. Если бы Эрик их не произносил, а писал - наверное, делал бы это собственной кровью.
В первые мгновения Радан даже не поверил тому, что услышал. Слишком нереальным оно казалось. Как сон, навеянный Тенью... или как частичка убитого и похороненного прошлого.
Радан тяжело моргнул - с силой, физически ощутив давление на глазные яблоки. Помолчал. Потер лоб, все еще - в самом деле или в воображении - ощущая липкость чужой крови под пальцами. Крови, затянувшей в себя, как в зыбкое болото, весь мир... погрязший в ней и уже переставший искать выход.
И медленно заговорил. Поначалу сквозь зубы, словно вытесывая каждое слово из гранитной глыбы, вырезая ножом на собственной коже. Что было больно, но...
Правильно.
- Пожалуй... ты прав. Общей. Которой уже сотни лет. Замкнутый... - какая ирония, - круг, из которого никак не находится выход.
Властолюбивые маги поднимают мятежи, храмовники их давят - не проводя различий между преступниками и теми, кто просто оказался рядом... не до этого, когда идет самая настоящая война. А потом и маги утрачивают чувство разбора между теми, кто просто делает свою работу и теми, кто делает ее особо садистски... и колесо совершает очередной оборот.
Радан всегда это знал. Но не признавать это было удобнее. Когда мир поделен на черное и белое, без полутонов - существовать в нем гораздо проще. Да и нужно было чем-то кормить старую, любовно лелеемую ненависть.
А могло ли вообще все быть иначе? Могла ли история пойти по другой дороге, ведущей в мир, где найден баланс между магией и тем, что ее сдерживает? Не скатиться ни в одну из крайностей, которые сейчас представляли собой Южный Тедас и Тевинтер?
Впрочем, что толку теперь размышлять об этом.
Что толку...
Что сделано, то сделано. Никого из ранее живущих не достать из могилы и не призвать к ответу за содеянное.
Храмовник резко дернул подбородком, заставляя себя вернуться к реальности. Вспомнить о том, что рядом с ним не братишка Эрик, а маг-отступник. Который вполне может и ударить в спину, если потерять бдительность и расслабиться.
Черное и белое, Радан. Черное и белое. Без полутонов.
- Ладно, иди сюда, залечу твою царапинку. А то опять разноешься тут, а мне выслушивай это.
Снова промедление - храмовник не спешит проникаться доверием к внезапной снисходительности. Даже тон, которым это сказано, не имеет для него значения - сыграть, изобразить можно все, что угодно. Тем более этому человеку, которого Радан не видел долгие годы... но который был рядом всю его жизнь.
На раскрытые ладони он тоже взглянул с легким скепсисом. Верить такому жесту можно только в случае, если противник умеет обращаться лишь с обычным оружием, из дерева и стали. А вот маг, для которого руки - то же оружие...
- Поверь, будет не больно и даже шрама не останется. Не зря же я почти двадцать лет изучал целительную магию.
Радан тяжело вздохнул и расположился рядом. Попутно попытавшись нащупать синюю искристую нить - глухо. Сила ушла, как вода в песок. И возвращаться не намеревалась.
Что будет дальше? Иссякнет совсем или все же останется, хотя бы в таком неполноценном обличье?
Впрочем, не об этом сейчас надо думать...
Дождавшись, пока Эрик закончит возиться с его рукой, Радан опустил закатанный рукав. На пробу совершил несколько мелких движений, кивнул, показывая удовлетворенность результатом, и мрачно сказал:
- Надеюсь, завтра это поможет.
И, помолчав, добавил:
- Спасибо.
***
Лучики света пробивались через щели в досках, нарезая пространство внутри каморки на ломти.
Радан приглушенно зевнул, отметив, что еще жив, а конечности слушаются так, как надо. Пожалуй, за это Эрику тоже следовало сказать спасибо. Впрочем... лучше не стоит. Зазнается еще, потом с ним вообще разговаривать невозможно будет.
Стоять. А когда он успел воспылать желанием с ним разговаривать?
Мда.
Храмовник кое-как разогнулся, мысленно взвыв от боли, которой это нехитрое действие отозвалось в мышцах. Ночь на жестком холодном полу давала о себе знать... впрочем, лучше пусть дает о себе знать ломотой в теле, чем резью в почках. От первой избавиться гораздо легче.
Короткая разминка, поначалу через силу, кровь в мышцах неохотно разогревается. Затекшие ноги по-прежнему покалывает, но это мелочи. Отойдут.
Чувствовал он себя по-прежнему разбито, но уже гораздо лучше, чем вчера. Благо выспаться, в качестве исключения, удалось спокойно - уютная темная тишина без снов. Даже головная боль напоминала о себе лишь надоедливым комариным зудежем, который при должной сноровке легко было игнорировать.
Радан подошел к стене, выглянул наружу. Солнце, судя по всему, уже поднялось над горизонтом, но невысоко. Прекрасно, идеальное время. Рассвет и все такое...
Хорошее время, чтобы убить или умереть.
Себя храмовник не переоценивал - он привык сражаться плечом к плечу с собратьями, а не один на один. Плюс совершенно не знал, с чем и кем предстоит иметь дело. Но иного выхода все равно не видел.
А, значит, и смысла загоняться по этому поводу нет.
Да и противник находится в том же самом положении. Радан для него все равно что кот в мешке.
Кот, уверенный, что по меньшей мере пару неприятных сюрпризов доставить сумеет...
Храмовник пару раз обошел помещение по кругу - ступая с нажимом, осознанно перенося вес тела с ноги на ногу. Колотье мелких иголочек в стопах прекратилось быстро, да и мысли, чуть спутанные после сна, принялись разбредаться по своим местам.
На мага он не смотрел: словно б и не было вчерашнего разговора. Желанием вспоминать о нем Радан не горел. Заводить беседу - тем более.
- Завтрак нам, как понимаю, не принесут, - пробормотал он. Поморщился - желудок отозвался на замечание красноречивым поскуливанием.  - Не знаю, как ты, братец, а я проголодался.
И, не дожидаясь ответа, со всей силы пнул дверь.
Не в привычном понимании - носком, так и отбить пальцы не долго - а всей плоскостью стопы, как если бы намеревался ее выбить. Звук получился увесистый и гулкий: внимание должен был привлечь по-любому.
Впрочем, добиться хоть какой-то реакции с той стороны двери удалось лишь раза с четвертого - когда петли уже опасливо затрещали, грозясь вот-вот, да поддаться напору упрямого храмовника.
- Сидите тихо. У вас еще есть время до того, как вы предстанете перед судом имени Госпожи Нашей, так что используйте его на то, чтобы обратить свои помыслы к Создателю.
Радан скривился. Фанатики, все до единого. И изъясняться с ними придется на том же самом языке, иначе не поймут...
Что ж ладно. При желании он мог завернуть не хуже.
- Тогда передайте вашему вожаку, шакалы, что я требую суда прямо сейчас, - Радан повысил голос, так, чтобы его слышало как можно больше народу. Больше аудитория - выше шансы. Тем более что придать своему голосу нужные интонации он тоже умел. - Суда не вашего самозванного слуги Андрасте, а клинка и щита, ибо Госпожа Наша ими боролась за свободу своего народа. А если он откажется от поединка, то он трус, как Маферат, предавший Андрасте из страха перед магистрами Тевинтера.
Первые несколько ударов сердца за дверью царила тишина. Затем послышались негромкие голоса (стражей оказалось двое) и быстрые удаляющиеся шаги.
- Вроде убедительно вышло, - криво улыбнулся храмовник уголком губ, оборачиваясь. - А ты, братец, как думаешь?